Сергей Николаев

Половина людей прочитала статью эксперта о том, что маски не спасают от заражения, и хуесосит тезисом о размере вирусной частицы вторую половину, прочитавшую статью другого эксперта о пользе масок. Даже на улице заметно, что люди в масках и люди без них смотрят друг на друга как на долбоебов.

Все эти споры об эпидемиологии, медицине, ценообразовании нефти и других сильно влияющих на жизнь, но узкопрофильных темах больше похожи на «Да мой брат твоего брата отмудохает», где каждый в поисках объяснения нашел своего эксперта по теме и теперь кидается его словами в другого такого же непонимающего.

Адекватно спорить оппоненты не могут, потому что они оперируют лишь заученными объяснениями специалистов, такой вот «методичкой», и не способы выйти за ее пределы из-за своей некомпетентности в вопросе. Ведь мало кто способен самостоятельно поискать научные статьи по теме (на английском языке) и вычленить оттуда результат. А потом еще учесть авторитетность научного журнала с этой статьей и рецензируемость присылаемых к публикации статей. А потом еще сравнить с результатами других подобных исследований или постараться найти мета-исследование, которое собирает воедино результаты из разных статей.

Научный подход не эквивалентен религиозной вере, но для простого человека разница не столь большая, потому что с его уровня понимания ученые — это боги, спускающие заповеди: «Долгое нахождение под Солнцем увеличивает вероятность рака кожи», «Вакцины это клево», «Вселенная рождена Большим взрывом», «Динозавры вымерли 66 миллионов лет назад». Никакое из этих утверждений обычный человек не сможет адекватно подвергнуть сомнению, поэтому у него остается лишь Вера в Науку. Мы как беспризорные, которые хотят, чтобы их кто-то укрыл теплым комфортным объяснением, что как устроено и как надо поступать.

Но любой подкованный специалист при желании сможет внушить простому человеку любую точку зрения на его область с логичным и наукоемко-звучащим объяснением. Сколько теорий заговоров держатся на «У нас есть УЧЕНЫЙ, который убедительно стелит научными словами...».

В итоге когда слушаешь какого-нибудь ученого, из оружия валидации остается только вопрос «А ваше мнение точно поддерживается научным большинством?».

Ирония в том, что за всю историю науки научное большинство самых умных людей мира столько раз лажало, что наивно верить, что вот сейчас-то действительно мы всё правильно понимаем об устройстве мира.

Двойная ирония в том, что ничего лучше у нас вроде нет, потому что чтобы обоснованно сомневаться в сложившейся научной картине мире, тоже надо обладать некоторой компетенцией, чтобы не подвергать сомнению всё подряд и не ломать ЛЭП со словами «Сети 5G недостаточно исследованы, вдруг они являются причиной прыщей перед выпускным».

туристическая глазурь

После четырех с половиной месяцев без определенного места жительства в скитаниях по России и Азии, посещения разных «ключевых мест», наблюдений там за туристами и своими ощущениями в этих местах мне есть что сказать:

Спешите путешествовать. И дело не в том, что через десять лет дряхлое тело будет согласно только лежать на шезлонге, а семейный быт утопит все возможности вырваться. Дело в том, как меняется мир. Стремительно меняется прямо сейчас.

Прогресс и экономическое развитие, проникающие даже в регионы, которые еще недавно казались безоговорочной жопой мира (посмотрите знаменитое выступление Ханса Рослинга на TED про рост благосостояния в странах третьего мира), делают путешествия доступными всё большему количеству людей. Большое количество китайских туристов повсюду — лишь визуально заметный индикатор этого процесса, показатель доступности. Путешествия перестают быть роскошью для всё большего количества людей по всему миру, поток туристов будет только расти.

Другая сторона прогресса — это растущий уровень глобализации. Мощные транснациональные корпорации, общий культурный код Марвел, Макдональдс в любой точке мира, повсюду детишки в майках Роналду фирмы Адидас, вот это вот всё. В таких условиях унификации повышается запрос на уникальность и аутентичность, а для туризма это вообще одна из главных движущих сил помимо комфорта: увидеть то, что не найдешь у себя дома, что не видел ранее, ну и что не видели другие (соревновательная составляющая путешествия, усиливающая ощущение эксклюзивности). Люди ищут колорит, что-то уникальное, по чему еще не прокатился каток глобализации и унификации.

То есть глобализация повышает ценность уникальных мест, и одновременно прогресс делает их доступней, что очевидным образом увеличивает нагрузку на них. Вариантов последствий для этих мест несколько:

1. Они будут уничтожены потоком туристов. Так произойдет, если ситуацию никто не будет контролировать, «предложение» будет естественным образом отзываться на любой уровень «спроса», пока не износится и не превратится в труху.

2. Они станут элитарными, то есть будут введены ограничения, которые смогут удерживать поток туристов на приемлемом уровне. Это или финансовые ограничения (дорогие билеты), или введение визитов по предварительной записи с фиксированным количеством заявок, или розыгрыш лотереи на доступ среди желающих, или вообще по примеру заповедников закрытие мест от посещений под эгидой их защиты. Сюда же относятся закрытые сообщества популярных путешественников, которые не афишируют широко геолокации, где они побывали и где сделаны их фотографии из инстагарма, и передают эту инфу лишь доверенным людям, стараясь не допустить утечки координат в публичное пространство. Такая вот биржа уникальности. Примерно как сообщество иллюзионистов, хранящих секрет фокусов.

3. Они будут покрыты защитной коммерческой глазурью индустрии туризма, готовой обуздать этот поток и обслужить спрос. Ограждения, посещение только в составе группы, не задерживайте идущих следом, выход через сувенирную лавку, открыточный ракурс, оригинал хранится в другом месте, ни шага в сторону с настилов проложенного маршрута, согласно легенде…, место для фотографирования, постучите в колокол и загадайте желание, купите национальный костюм на память, пуленепробиваемое стекло, вывески «Very popular in Japan» в Японии, фальшивые коллективы этнической музыки. Это отлаженный бесперебойный конвейер акта посещения, по которому турист проезжает, как деталька. Быстрорастворимый туризм. Двухэтажные экскурсионные автобусы с китайскими туристами на Бёрнинг Мене — вопрос времени. Эгоистичный порыв остаться с красотой один на один для полноценного раскрытия ощущения уникальности (эта нетерпимость туристов к другим туристам) сливается в унитаз, человек терпит вынужденное сожительство с сотнями незнакомых людей, которых упаковывают в максимально компактные размеры для увеличения проходимости места.

И в этой противостоянии ты или можешь послушно смириться во имя спасения красоты ради будущих поколений, или бунтарски сбегать с маршрутов, избегать организованные формы туризма, перелезать через ограды и обнимать для фоточки это уникальное дерево из «танцующего леса» рядом с вывеской «пожалуйста, не прикасайтесь к дереву, от этого повреждается кора, и дерево гибнет». И убеждать себя, что тебя никто не видел и не возьмет с тебя пример, что ты такой один и от воздействия одного человека ничего фатального случиться не может. И такие действия в реальности приводят, опять же, или к постепенному уничтожению места, или к еще большему огораживанию места администрацией и введением мер. Камеры наблюдения на деревьях, объезды охраны на джипах, смотритель скалы. И всё это спираль пиздеца, ведущая к постепенному выкачиванию воздуха из-под этого пакета, накрытого на красоту ради её сохранения, как на пульт от телевизора, и в этом безвоздушном пространстве ты уже не можешь пошевелиться и замираешь в единственном доступном положении.

Поэтому спешите путешествовать, пока не поздно. Человечество — это всё увеличивающееся в размерах племя мародеров перед незащищенной красотой мира. Те, кто дожидается прибытия полиции, чтобы не участвовать в разграблении и купить «этично», может просто не дождаться.

прогрессивное вегетарианство

Вегетарианство во многом вызывает скепсис из-за того, что апологеты в своей агитации пытаются бить сразу по всем точкам: и что животных жалко, и что это вредно для организма, и невкусно, и стыдно в современном обществе, и неестественно с точки зрения эволюции обезьянок, и немодно, и выглядит мерзко, и противоречит божьей воле. И чем больше аргументов добавляется, тем менее убедительно становится. Это как перечислять все возможные болезни на пачках сигарет и выкручивать эти гипотетические последствия на максимум: «РАК ПРОСТАТЫ!!! СЛЕПОТА! ПРОКАЗА!! ЖОПА ОТВАЛИТСЯ!». Реакция на такое только «Ну да, ну да, конечно, так я и повелся».

Но вегетарианство поднимает важные вопросы. Зависит ли ценность жизни от уникальности ее носителя? Хотели бы выращенные на убой животные рождаться, зная, какая жизнь их ждет? Способны ли они осознавать эти альтернативы и имеет ли это значение? Имеет ли право человек принимать эти решения за них? Эти вопросы не очень далеки от современных дискуссий об эвтаназии обреченно-больных недееспособных людей и абортов развивающихся с тяжелыми пороками плодов. И в проведении этих параллелей, в отказе от сакрализации человеческих страданий по сравнению со страданиями других существ, как мне кажется, и есть идея, которая достойна внимания среди всей этой гурьбы аргументов вегетарианства: «Даже выращенные на убой животные испытывают сложные эмоции, и поэтому эмпатию стоит распространять и на них». Хотя бы потому что при нынешней динамике развития технологий, кажется, человек перестанет быть самым могущественным существом (или же реабилитация евгеники расслоит человечество на несколько пород), и уже к человеку будут применять вопросы «Действительно ли переживания этого примитивного существа имеют значение?».

Вот только после своего эксперимента два года назад и обсуждения его с вегетарианцами я окончательно убедился, что вот это общеизвестное движение «вегетарианство» скорее про позиционирование себя в обществе, чувство принадлежности к группе единомышленников. Про взаимоотношения людей, а не про отношение людей к животным. Про чувство морального комфорта.

И поэтому агитация вегетарианства вызывает такое сильное отторжение у его противников: когда тебя наставляют с позиции морального превосходства, естественная защитная реакция — троллинг и ехидство, опускающие на свой уровень. От начального уровня «Эта петрушка тоже страдала» до уже более амбициозной подколки «Ради выращивания этого риса уничтожили среду обитания многих животных, так что снимай с головы свой нимб».

Чтобы лучше понять границу между моральным комфортом и заботой о животных, подходят мысленные эксперименты. Например, один чувак ел семь кур гриль в неделю, а потом стал есть только одну; другой чувак ел одну куру в неделю, а в итоге вообще перестал их есть. С точки зрения воздействия на жизнь животных первый чувак сделал куда больше, чем первый. С точки зрения вегетарианства второй парень красава, а первый как был трупоедом, так и остался («Ну офигеть какое благородство, давайте еще похвалим маньяка, который начал душить чулками и насиловать в два раза меньше школьниц»). Или когда вегетарианец по ошибке купил пирожок с мясом и перед ним два варианта: сожрать пирожок или выкинуть в мусорку. В первом случае с тебя с позором срывают погоны «вегетарианец», во втором только немного осуждения «будь бдителен в следующий раз». Хотя коровке в пирожке примерно одинаково, это уже невозвратные потери.

Но самое показательное явление, проходящее границей между моральным комфортом и отношениям к животным — это охота. Охотник вызывает у вегетарианца куда больше негатива, чем обычный мясоед, потому что оценка с моральной точки зрения («Он получает удовольствие от чувства превосходства и убийства невинных зверушек») перевешивает этику отношения к животным (убийство для еды выросшего на воле дикого животного в противостоянии, где у животного есть шансы — куда более честное мясоедство, чем потребление выращенных на убой и проживших свою короткую жизнь в тесных загонах животных).

Эта система определения «свой — чужой», дихотомия «Не ем мясо вообще — Вообще не парюсь и ем сколько хочу» — огромный ров между разными уровнями морального комфорта. Но в этой категоричности нет добродетели. Потому что это как благотворительность, где можно пожертвовать только половину своего имущества, а вот взносы меньше мы не принимаем, извините. Это только ограничивает тех, кто мог бы сделать что-то, но не может совершить этот огромный скачок воли, который на самом деле не имеет значения, если беспокоишься о животных, а не о мнении вегетарианцев.

Кролику всё равно, съедят его впятером или один человек под презрительным взглядом четырех вегетарианцев. Барашку всё равно, станет половина людей вегетарианцами или все люди станут есть в два раза меньше мяса. Но второй вариант вообще не существует в сознании людей, потому что не дает никаких ачивок морального превосходства, никакого чувства принадлежности к группе единомышленников.

Сейчас человек, который раз в месяц заказывает мощный стейк из ягненка, а всё остальное время не ест мясо, считается больным извращенцем с пограничным расстройством, ну типа, чувак, определись уже. Он презирается и мясоедами, и вегетарианцами, хотя, по-моему, должно быть наоборот.

Вегетарианство должно перестать быть идеологией набора кармических баллов и начать восприниматься как режим питания, диета. И как не стоит убиваться из-за того, что сожрал кекс перед сном, так и не стоит мучаться из-за того, что съеденный суп оказался на мясном бульоне. Нет никакой сакральности в этом моменте, когда капля бульона с жирами животного происхождения касается губ. И как и в любом нормальном режиме питания, результат не должен достигаться через собственные страдания.

Поэтому вместо «Не ешь мясо» — «Старайся по-возможности не есть мясо».

Если в меню есть что-нибудь аппетитное без мяса — возьми его. Вареники вместо пельменей иногда неплохо заходят.

Если нет, то возьми что-нибудь из рыбы.

Если нет, то возьми что-нибудь из птицы (или что ты там считаешь более допустимым).

Если нет, то возьми что-нибудь типа фермерское, где зверята немного бегали по газону под солнышком и сосали молоко у мамки перед тем, как пойти на бургер.

Если нет, то возьми порцию мяса поменьше, даже обычный чизбургер вместо двойного — ок (в общем, тут прямая связь с Диетой Лебедева: если ешь в два раза меньше, то ешь в два раза меньше мяса).

Если нет, то ешь что хочешь и не мучайся моральными страданиями, попробуешь в следующий раз. И жди, когда выращивание «пробирочного мяса» наберет промышленные масштабы и дилемма распадется сама собой.

Стремись к меньшему злу. Не страдай, если не всегда выходит. Не надо пытаться сразу стать святым. Всё как в благотворительности — любой взнос имеет значение.

За два месяца в таком режиме «прогрессивного вегетарианства» (прогрессивное не потому что такое передовое, а потому что как прогрессивный жпег) количества мяса в рационе уменьшилось раз в 15. Звание вегетарианца от этого не получил, но мне это и не надо.

Да, и не мучайте других своими ачивками морального комфорта. Ну то есть не делайте, как я сейчас сделал.

грани мудачества

Важнейшая потребность человека — хорошо относиться к самому себе, не чувствовать себя ничтожеством и мудаком. У злодея всегда заготовлена своя правда, по которой он не является мудаком. Да и та же благотворительность полностью работает на топливе «какой же я классный», анонимная благотворительность — тем более. Я прошлой зимой отдал свои теплые перчатки бездомному мужику на улице, но я нуждался в ощущении «я классный» больше, чем мужик — в перчатках (о чем он мне и говорил, но я его не слушал, как же отказаться от такого поступка). Такая вот взятка своему эго.

Это чувство морального комфорта, как и обычная «зона комфорта», у каждого на своем уровне чувствительности. Все мы просто настраиваем свой уровень черствости к окружающей боли и несправедливости. Кто-то ограничивается «уступать место бабушкам» или «придержать дверь в метро», другие на свой вкус набирают еще ачивок из бесконечного списка: «не выкидываю мусор где попало», «вытряхиваю крошки из хлебницы голубям», «расшарил петицию против сноса клевого домика», «настроил ежемесячный автоплатеж в благотворительный фонд», «помогаю родителям», «использую только бумажные пакеты», «не покупаю меховую одежду», «регулярно донорствую кровь», «на субботнике собрал две тонны мусора», «не ем мясо», «половины зарплаты отдаю на еду бездомным», «посещаю хосписы и детские дома», «стал донором спинного мозга для больной девочки», «езжу на места экологических катастроф оттирать животных от нефти», «отдал свою почку нуждающемуся незнакомцу», «продал всё своё имущество и уехал сажать деревья в пустыне».

Настроив свой уровень черствости ко всему живому, человек смотрит снисходительно на тех, кто недобрал ачивок до его уровня, и объясняет себе, почему он не может больше. И каждый может больше, и каждый не может всё.

Если пользуешься электричеством, то для тебя гидроэлектростанция погубила экосистему поймы. Если живешь в городе, сокращаешь природный ареал у животных. Если носишь одежду из натуральных материалов, то это содранная кожа с животных. Если носишь одежду из искусственных материалов, где-то в Китае завод сливает в реку химические компоненты от его производства. Недостаточно даже убить себя в лесу, предварительно раздав свое имущество нуждающимся, чтобы тело сгнило и стало кормом для животных и растений, ведь органы могли бы спасти жизнь нескольким людям. Вот самодовольный эгоистичный мудак.

Если существуешь, то сделал недостаточно, чтобы сгладить вред от своего существования.

Сомневающиеся выживают

Матёрый водитель не сбавляет скорость, потому что осторожность оскорбляет его водительские навыки. Он уверен в своём опыте и знает, что в аварии попадают плохие водители, кто-то другой, кто окружает его на дороге. Для них же и придуманы ограничения скорости, чтобы совсем уж массово не выпиливались.

Как свои навыки оценивал тот самый лох, разбившийся насмерть? Конечно, он был ментальным близнецом матёрого водителя, оставшегося в живых, и точно так же считал себя опытным, потому что сомневающийся в своих водительских навыках склонен водить осторожно, не превышать, в любой непонятной ситуации не рисковать. Количество трупов на одну аварию у водителей со стажем от 15 лет почти в полтора раза больше, чем у водителей со стажем до 2 лет (статистика ГИБДД по всей России за 2017 год).

Сомневающиеся выживают, пока уверенные в себе выпиливаются.

Или, например, распространённое мнение «ВИЧ — это у каких-то проституток-наркоманов-гомосеков-бомжей, меня это не касается». Даже оскорбительно допускать мысль провериться на ВИЧ, я же порядочный человек. А в это время эпидемия ВИЧ в России распространяется преимущественно за счёт обычных гетеросексуальных дядечек и тётечек в возрасте 30-50 лет. Тех самых, кто и подумать не мог, что ВИЧ касается их. За последние 15 лет доля гетеросексуальных контактов в случаях заражения ВИЧ выросла с 6 до 50%. А ребята из группы риска, которые понимают свою уязвимость, уже врубились, что к чему, и осторожничают. «Гомосеки» давно научились защищённому сексу, а вот Меня-Это-Не-Касается-ребяткам это ещё предстоит. Осторожный наркоман оказывается, ха, благоразумней самоуверенного мужика.

Сомневающиеся выживают, пока уверенные в себе выпиливаются.

Градиенты спасут мир

Большинство понимает абсурдность Берлинской стены, разделившей по воле политиков близких людей. Надеюсь, однажды люди придут к выводу, что государственные границы — те же Берлинские стены. И градиенты помогут этому.

Военные с автоматами защищают левую часть леса от правой. Всем эукариотам, кроме представителей одного из видов отряда приматов, разрешен проход без документов. Сложно найти место, где абсурдность государств настолько же очевидна, чем возле госграницы. Людей по разные берега реки или просто по линии в лесу государства поделили между собой на две части и объявили чужими друг другу. Ты живи по этим законам, а ты — по этим. Ты отсылай налоги в эту столицу, а ты — в противоположную сторону. Пользуйся государственным языком. Взаимодействовать друг с другом только с разрешения!

Не знаю, проводилось ли исследование на тему «Влияние ограничений инструментария картографов на историю человечества». Веками карты рисовали с четкими границами, максимум — с промежуточной двухцветной штриховкой. Даже те карты, где не может быть четких границ, вроде карты природных зон или народностей. И такими же они откладываются в головах. Для неправильно нарисовавших линию на карте заготовлена статья в уголовном кодексе, а ставящих под сомнение ценность «территориальной целостности» изолируют как террористов. Люби родину в фиксированных границах!

И теперь, когда графические редакторы стали общедоступным инструментом, наконец можно делать карты настоящими — нечеткими, перетекающими, градиентными. И постепенно так же люди начнут воспринимать мироустройство. Нация, страна, культура, язык — это очаги, а очаг не имеет границ действия.

Оскорблеведение

Информация стала прозрачной и всепроникающей, каждый человек — СМИ, слова из которого улетают в коллективный рой, созерцаемый миллиардами. Конфликты мнений становятся рутиной, регулярно в гости врываются незнакомцы атаковать твои убеждения. Из-за этого режима вечного военного положения мнения грубеют и поляризуются, ведь по законам войны эмпатия — это предательство.

Возникает странная защитная реакция — жестокие и огрубевшие люди становятся показательно уязвимыми. Они оскорбляются от каждого слова, ищут ту трактовку чужого поступка, которая даст право возмутиться, поднять травлю, яростно атаковать. Как гопник, ищущий кратчайший путь к фразе «Хочешь сказать, я пиздобол?», чтобы жертва меньше сопротивлялась озалупливанию.

Умение оскорбиться становится важнейшим навыком социального взаимодействия. Чтобы защититься, публичные компании заводят оскорбительные отделы, элитный спецназ на обломках SMM и юриспруденции, который просчитывает, кого то или иное действие оскорбит. Сфера образования пытается приспособиться к реалиям, этому навыку решают обучать в школах.

Рассмотрим фрагмент билета с выпускного экзамена по оскорблеведению.

***

Архитектор проектирует общественное место и, опираясь на статистику, решил заложить женских туалетов больше, чем мужских. Отметьте варианты, кого это оскорбит:

А) Явное угнетение мужчин. Они что, теперь люди второго сорта? Это оскорбительно!

Б) Архитектор эксплуатирует сексистские стереотипы о нерасторопных женщинах. Это оскорбительно!

В) Автор этого задания почему-то считает, что проектировать общественные места могут только мужчины. Почему «архитектор», а не «архитекторка»? Это оскорбительно!

Г) Выбравший(-ая) предыдущий пункт почему-то считает, что составлять задания по оскорблеведению могут только мужчины. Почему «автор», а не «авторка»? Это оскорбительно!

Д) Само разделение туалетов на мужские и женские оскорбляет личности, отбросившие архаичные понятия мужчины и женщин.

Простой и популярный способ сделать сайт мучительно невыносимым — запретить открывать ссылку в новой вкладке.

олимпиец

Вот мальчик решил лучше всех делать одну вещь — ну там, прыгать на батуте или скатываться на санках по ледяному желобу. Жизнь посвятил этому скатыванию, всё упорство вложил. Год за годом тренировки, сборы, диета, слёзы, пот, кровь, допинг. Детей не видит, жена превратилась в голос в телефоне, да и здоровье в таком режиме быстро уходит в минус.

Но все его подбадривают, государство даже обеспечивает необходимым. Давай, чувак, ты можешь кататься на санках еще быстрее! По телеку его хвалят, ставят в пример: смотрите, этот парень выкинул из своей жизни всё, кроме скатывания на санках, какой пример всем нам. Однажды какой-то мужик, правда, спросил его «Чувак, ты серьезно хочешь посвятить жизнь скатыванию на санках?», но это был какой-то слюнтяй, ничего в жизни не добившийся. Ну знаете, эти паразиты, которые чужие мечты пачкают из чувства досады.

И раз в четыре года такие ребятки со всего мира собираются в одном месте и выясняют, кто ебнулся сильнее, кто действительно выродился в одну функцию скатывания на санках, а кто, лох такой, еще позволял себе отвлекаться на жизнь. Несколько миллиардов людей смотрят это по телеку и таблички ведут, мерятся, у кого таких фриков больше, какое из государств больше их на поток фигачит. Потом в бюджете выделяется еще больше денег на обеспечение мирового доминирования в санках, а мужику по результатам того смотра однофункциональности президент вручил орден «За стирание пределов скатывательных возможностей человечества» и подарил немецкий джип. И государство такое: ребята, помните, вы спрашивали, какого хуя мы на собранные с вас налоги содержим какого-то чувака, который ничем, кроме как скатыванием на санках, не занимается? Ну так вот, самые быстрые В МИРЕ санки у нас! Почувствовали, как триколор защекотал в области эго, как улетучились все проблемы? Вооот.

Когда годы (и трещины в позвонках) всё же взяли своё, выяснилось, что единственный освоенный навык скатывания на санках не очень-то важен в жизни. Но государство поддержит; если повезет — можно даже на волне популярности избраться в парламент и принимать законы для всей страны. По санкам, скольжению и ледяным желобам законы проскакивают не часто, но коллеги по партии подскажут по тем вопросам, что вне компетенции.

А когда в новостях появится заметка «После десятилетия тренировок чувак вошел в книгу рекордов Гиннеса, простояв на носу 16 часов 13 минут 43 секунды, более чем на 10 минут улучшив предыдущий рекорд», люди с табличками подсчета фриков и депутат-саночник снисходительно ухмыльнутся: «Пфф, вот делать кому-то нечего, бывают же ебнутые на голову».

Когда я не знаю, что сказать, я говорю «Когда я не знаю, что сказать, я рассказываю, что я делаю, когда нечего сказать».

Терпеть не могу телефонные звонки. Тщательно выстраиваешь всё окружающее в очередь с приоритетами — это жизненно важно, это не терпит отлагательств, этим заняться после обеда, на это обратить внимание, это подождет до вечера, это в утиль. Звонок вскрывает всю систему безопасности и сразу в ring 0 — «забудь про всё, чем бы ты ни занимался, сейчас я — самое важное, что есть в твоей жизни». Ощущения, как будто кто-то незнакомый в дом с ноги вломился. И не просто пискнул уведомлением и покорно ждет своего череда — будет гудеть, привлекать внимание и усиленно махать руками, пока не обратишь на него внимание. Даже виброрежим и прочие смазки для уменьшения страданий не спасают, а сброс звонка считается хамским поступком.

Человек, который целенаправленно и неоднократно коверкает имена или названия (анальный, путлер, рашка, пиндостан, педивикия, дерьмократия, майдауны, гейропа, линупс, ведройд, мелкософт, секретутка и т.д.), скорее всего мудак.

Флаг России, например

В шесть утра воскресенья в московском метро самая накаленная социальная атмосфера — возвращающиеся из клуба встречаются с теми, кому и в выходные на работу вставать очень рано.

Тысячи 13-летних мальчиков и девочек благодарну русскому языку за то, что слова «вновь» и «любовь» рифмуются.